Фото: Московская конференция. Совещание министров иностранных дел СССР, США и Великобритании. Октябрь1943. РГАСПИ
Конференция глав внешнеполитических ведомств СССР, Великобритании и США, проходившая в Москве 19–30 октября 1943 года, стала прологом ноябрьской встречи И. В. Сталина, У. Черчилля и Ф. Рузвельта в Тегеране. На ней был поставлен ряд вопросов, от решения которых зависела траектория развития отношений внутри «Большой тройки».
Как это было?
В августе 1943 года Рузвельт и Черчилль провели встречу в канадском Квебеке, где приняли окончательное решение об открытии Второго фронта не ранее мая 1944 года. У.Черчилль вспоминал о конференции так:
«По существу “Квадрант” [кодовое название Квебекской конференции] представлял собой ряд практических штабных совещаний, результаты которых были рассмотрены на двух совещаниях с участием президента, моим и руководителей наших военных ведомств». Конечно, круг вопросов, затронутых участниками конференции, был шире (ведение войны на Дальнем Востоке, помощь Китаю, итальянский фронт и т. д.) и касался вопросов двусторонних отношений США и Великобритании, однако отсутствие советских представителей на встрече вызывало вопросы. По словам к. и. н. И. Э. Магадеева: «Смысл одного из красноречивых заголовков в британской прессе тех дней — “Пустующее кресло в Квебеке” — не надо было объяснять никому».
Предложения союзников о встрече за пределами Советского Союза Сталин ранее уже отклонил, ссылаясь на напряженную работу, но необходимости ее не отрицал. В личном послании на имя У. Черчилля от 9 августа 1943 года он писал:
«…целесообразно было бы организовать встречу ответственных представителей наших государств, причем о месте и времени такой встречи можно было бы договориться в ближайшее время. Кроме того, следует заранее условиться о круге вопросов, подлежащих обсуждению, и о тех проектах предложений, которые должны быть приняты. Без этого встреча едва ли даст какие-либо ощутительные результаты».
В послании на имя И. В. Сталина от 19 августа 1943 года союзники писали:
«Если мы не сможем прийти к соглашению по поводу этой очень важной встречи между тремя главами наших правительств, Черчилль и я согласны с Вами в том, что в ближайшем будущем мы должны устроить встречу представителей, ведающих иностранными делами. Принятие окончательных решений должно, конечно, быть предоставлено нашим соответственным правительствам таким образом, чтобы подобная встреча носила бы исследовательский характер».
Напряженные дискуссии велись вокруг места проведения конференции. Отправка дипломатов в Советский Союз (Сталин предлагал Астрахань или Архангельск) была встречена союзниками неодобрительно, взамен Рузвельт предложил рассмотреть варианты с Касабланкой, Тунисом или Сицилией. Точку в дискуссии поставил Сталин, написав в секретном послании от 8 сентября: «Предложенное Вами время встречи представителей трех правительств — начало октября — считаю приемлемым. Местом встречи предлагаю назначить Москву». Как считают исследователи, усилению дипломатических позиций Москвы способствовало улучшение положения на фронте, поэтому неудивительно, что в вопросе о времени и месте проведения встречи решающий голос вновь оказался за Сталиным. Позднее В. М. Молотов скажет:
«Наша армия хорошо помогала дипломатам. Если бы она так не помогала, никакие бы дипломаты не смогли!..»
18 октября английская и американская делегации прибыли в Москву, на следующий день конференция официально начала работу. К. и. н. И.Э.Магадеев указывает: «Уже в самой обстановке ее проведения многое должно было подчеркнуть укрепление позиций Советского Союза: и пышный особняк НКИД на Спиридоньевской улице, в котором проводились заседания, и новая парадная форма советских дипломатов, и не прошедшее мимо внимания иностранных дипломатов присуждение Молотову 1 октября звания Героя Социалистического Труда. И вовсе не случайным было и то, что на первом заседании председателем конференции, “по настоянию Хэлла и Идена”, был избран Молотов. Это в определенной степени повышало его ответственность за положительный исход встречи».
Советский Союз настаивал на обсуждении заранее отобранного круга вопросов, тогда как союзники стремились придать встрече более неформальный характер. Однако в результате им пришлось уступить и направить советской стороне свои предложения по повестке дня. Главным вопросом конференции стала проблема скорейшего прекращения войны, озвученная наркомом иностранных дел В. М. Молотовым. Советская сторона понимала под этой формулировкой открытие Второго фронта. В ходе напряженных переговоров был подготовлен и подписан особый секретный протокол, в котором указывалось, что высадка союзников в районе Ла-Манша начнется не позднее весны 1944 года.
Важным международным событием стало подписание четырехсторонней декларации («Большая тройка» плюс Китай). В ней говорилось:
«Правительства Соединенных Штатов Америки, Великобритании, Советского Союза и Китая <...> совместно заявляют:
- Что их совместные действия, направленные на ведение войны против их соответственных врагов, будут продолжены для организации и поддержания мира и безопасности. <…>
- Что они признают необходимость учреждения в возможно короткий срок всеобщей международной организации для поддержания международного мира и безопасности…»
Помимо этого, в совместном коммюнике по итогам конференции сообщалось, что принято решение о создании Консультативного совета по вопросам Италии, в который должны были быть приглашены представители Франции, Греции и Югославии. Отдельно была опубликована «Декларация об Австрии», в которой утверждалось намерение союзников восстановить независимость Австрии в прежних границах.
В целом конференция закончилась благоприятно для Советского Союза. Однако исследователи указывают на половинчатость принятых решений. Так, например, заявления союзников об открытии Второго фронта в мае 1944 года не были ничем подкреплены, многие принятые документы впоследствии интерпретировались двояко и т. д. Но несомненно одно — Московская конференция способствовала консолидации «Большой тройки» и подготовила результаты Тегеранской встречи Сталина, Рузвельта и Черчилля.
