«Я согласен, чтобы слово “Аргонавт”… служило кодом для всяческих операций, касающихся встречи трех»: Ялтинская конференция и вопросы послевоенного урегулирования
Ялтинская конференция, на полях которой И. В. Сталин, У. Черчилль и Ф. Рузвельт встретились во второй раз, проходила с 4 по 11 февраля 1945 года. Освобожденный в мае 1944 года Крым еще не успел до конца оправиться от последствий оккупации, но на это и был расчет — союзникам нужно было продемонстрировать наглядно, сколь жестоко немцы обошлись с местными жителями. Забегая вперед, скажем, что виды разоренного полуострова произвели огромное впечатления на Рузвельта и Черчилля.
В ночь со 2 на 3 февраля 1945 года самолеты с англо-американскими делегациями проделали путь в две тысячи километров: пунктом отправления стала мальтийская Лука, приземлились же они в крымском аэропорту в поселке Саки. Дальше делегаты пересели в машины и направились к Ялте. Дорога заняла около восьми часов.
Заметим, что положение союзников в это время было неблагополучным. Контрнаступление союзников в Арденнах развивалось тяжело, и только начатое раньше срока по просьбе Черчилля наступление Красной армии на востоке помогло исправить ситуацию.
Как позже вспоминал В. М. Молотов: «Когда Гитлер стал громить союзников в Арденнах, мы не допустили, чтоб немцы громили их. Это нам было невыгодно».
В этой связи представляется, что Сталин мог бы говорить с ними если не с позиции силы, то по крайней мере как старший брат с младшими.
Однако этого не произошло. По мнению д. и. н. А. Ю. Борисова, Сталин не стремился к навязыванию своей воли союзникам: «Выступая в ореоле победителя, Сталин прибыл в Ялту, чтобы договориться со своими партнёрами и в этих целях был готов пойти на значительные уступки, не жертвуя, разумеется, коренными интересами Советского государства. В последние месяцы доядерного века он исходил из того, что помощь Советского Союза была нужна союзникам как в Европе, так и на Дальнем Востоке, и что без активной роли СССР нельзя было заложить прочные основы системы послевоенной безопасности».
Более того, даже место встречи, как можно было бы подумать, было предложено не Сталиным, а союзниками. Еще в октябре 1944 года советник Рузвельта Г. Гопкинс заявил советскому послу А. А. Громыко, что встреча трех лидеров могла бы пройти «где-либо на советском черноморском побережье». Того же мнения придерживался и Черчилль.
Из текста личного и секретного послания И. В. Сталина У. Черчиллю, 10 января 1945 года:
«Я согласен, чтобы слово “Аргонавт”, как это Вы предложили в послании от 5 января, служило кодом для всяких сообщений, касающихся встречи трех.
В соответствии с полученным от президента предложением прошу Вашего согласия, чтобы местом встречи можно было считать Ялту, а датой встречи — 2 февраля».
Личное и секретное послание И. В. Сталина У. Черчиллю с предложением провести встречу в Ялте 10 января 1945 РГАСПИ
Естественно, союзники преследовали свои цели. По мнению исследователей, Рузвельт хотел заручиться поддержкой Сталина в войне на Дальнем Востоке и получить окончательное согласие советской стороны на создание Организации Объединенных Наций. Черчилль же, будучи империалистом не только по духу, но и по убеждениям, хотел сохранить Британскую империю через выстраивание нового «баланса сил», в котором бы она выступала как элемент сдерживания СССР. Такая деструктивная позиция Черчилля ставила его в невыгодное положение, поскольку Рузвельт исповедовал идею послевоенного сотрудничества с Советским Союзом.
Официально в повестке дня конференции было несколько проблем: германский вопрос, польский вопрос, вопрос об учреждении ООН и об участии СССР в войне с Японией.
Что касается германского вопроса, то была достигнута договоренность о совместной оккупации ее территории и об учреждении после победы Контрольного совета для проведения согласованной политики в отношении поверженной Германии. Договорились участники конференции и о проблеме репараций. Их объем установился в размере 20 миллиардов долларов, половина суммы причиталась СССР.
Из протокола переговоров глав трех правительств на Крымской конференции по вопросам о репарациях, 11 февраля 1945 года:
«Главы трех правительств условились о следующем:
- Германия обязана возместить в натуре ущерб, причиненный ею в ходе войны союзным нациям. <…>
- Репарации должны взиматься с Германии в трех формах:
а) единовременные изъятия в течение двух лет по капитуляции Германии или прекращении организованного сопротивления из национального богатства Германии, находящегося как на территории самой Германии, так и вне ее (оборудование, станки, суда, подвижной состав, германские вложения за границей, акции промышленных, транспортных, судоходных и других предприятий Германии и т. д.), причем эти изъятия должны быть проведены главным образом с целью уничтожения военного потенциала Германии;
б) ежегодные товарные поставки из текущей продукции после окончания войны в течение периода, длительность которого должна быть установлена;
в) использование германского труда. <…>
- В отношении определения общей суммы репараций, а также ее распределения между пострадавшими от германской агрессии странами советская и американская делегации согласились о следующем: “Московская комиссия по репарациям в первоначальной стадии своей работы примет в качестве базы для обсуждения предложение советского правительства о том, что общая сумма репараций в соответствии с пунктами «а» и «б» статьи 3 должна составлять 20 миллиардов долларов и что 50% этой суммы идет Советскому Союзу”.
Британская делегация считала, что впредь до рассмотрения вопроса о репарациях Московской комиссией по репарациям не могут быть названы никакие цифры репараций».
Протокол переговоров глав трех правительств на Крымской конференции по вопросу о репарациях
11 февраля 1945 Подписиавтографы У. Черчилля, Ф. Рузвельта, И. В. Сталина АВП РФ
Острые споры вызвал вопрос о будущем Польши. На этот раз речь шла не столько о границах, сколько о ее будущем государственном устройстве. Дело в том, что на управление страной претендовали две силы — Временное правительство, созданное на базе Польского комитета национального освобождения, где доминировали коммунисты, и то правительство, которое в сентябре 1939 года эмигрировало в Лондон. Они по-разному видели себе будущее Польши, и отношения между ними были не просто натянутыми, а откровенно враждебными.
Из меморандума Ф. Рузвельта И. В. Сталину о польском правительстве, 6 февраля 1945 года:
«Признание Вами одного правительства, а нами и британцами — другого в Лондоне, по-моему, выставляет нас в плохом свете по всему миру. Я уверен, что это положение дел не должно продолжаться и что если оно будет продолжаться, то оно может лишь дать нашим народам повод думать, что между нами существует раскол, чего в действительности нет. Я исполнен решимости не допустить раскола между нами и Советским Союзом. <…>
Я надеюсь, что мне не нужно заверять Вас в том, что Соединенные Штаты никогда не поддержат каким-либо образом любое временное правительство в Польше, которое было бы враждебно Вашим интересам».
Меморандум Ф. Рузвельта И. В. Сталину о польском правительстве 6 февраля 1945. Перевод с английского языка. Оригинал на английском языке. Подпись автограф Ф. Рузвельта. РГАСПИ
В ходе переговоров было решено, что в ближайшем будущем в состав Временного правительства следует включить ряд деятелей из некоммунистических партий. Таким образом, советской стороне удалось не допустить создание очередного «санитарного кордона» вокруг СССР, как это было сделано по результатам Первой мировой войны. Сталину пришлось уступить полякам по части границ и передать часть территорий в качестве жеста доброй воли, но Львов все же был включен в состав СССР.
В апреле 1945 года эмигрантское правительство оказалось вынуждено признать свершившийся факт — Львов поляки не получат.
Из личного послания У. Черчилля И. В. Сталину, 22 апреля 1945 года:
«Нижеследующее является публичным заявлением гна Миколайчика, которое появилось в его газете. Нет никакого сомнения относительно ответа, который он дал в своей последней фразе на вопрос, поставленный мне Вами, а именно: что он принимает линию Керзона, включая передачу Советам Львова. Я надеюсь, что это удовлетворит Вас».
Личное послание У. Черчилля И. В. Сталину с сообщением о признании польским правительством в Лондоне восточной границы по линии Керзона
22 апреля 1945. Перевод с английского языка. Оригинал на английском языке. РГАСПИ
Ответ был удовлетворителен, хотя сквозь него и проглядывало недовольство правительства в изгнании.
В Ялте были сняты последние препоны на пути к созданию ООН. Проходившая в августе — октябре 1944 года конференция в Думбартон-Оксе окончательно не решила ряд вопросов, связанных с работой новой международной организации. Так, участники были едины во мнении, что в Совет Безопасности организации войдут три страны-победительницы: СССР, США и Великобритания. Американцы настаивали также на включении в СБ Китая, а Великобритания выступала за членство в Совете Безопасности еще и Франции. По предложению Ф. Рузвельта вводился принцип единогласия при голосовании в Совете Безопасности ООН.
Серьезным противоречием стал вопрос об участии в будущей организации республик Советского Союза. Сталин настаивал, что каждая советская республика должна входить в ООН самостоятельно, что встретило противодействие Рузвельта. В итоге был достигнут компромисс: в Генеральной Ассамблее ООН СССР должны были также представлять Белорусская и Украинская ССР.
Из меморандума Ф. Рузвельта И. В. Сталину о поддержке принятия Украинской ССР и Белорусской ССР в члены Ассамблеи Международной организации, 10 февраля 1945 года:
«Мы договорились — причем я, конечно, выполню это соглашение — о том, чтобы поддержать на предстоящей конференции Объединенных Наций принятие Украинской и Белорусской Республик в члены Ассамблеи Международной организации. Я несколько обеспокоен тем, что могут указывать на наличие у Соединенных Штатов лишь одного голоса в Ассамблее. Поэтому мне, может быть, будет нужно для обеспечения полного принятия Конгрессом и народом Соединенных Штатов нашего участия в Международной организации попросить о предоставлении дополнительных голосов в Ассамблее для того, чтобы уравнять положение Соединенных Штатов».
Меморандум Ф. Рузвельта И. В. Сталину о поддержке принятия Украинской ССР и Белорусской ССР в члены Ассамблеи Международной организации
10 февраля 1945. Перевод с английского языка. Оригинал на английском языке. Подпись автограф Ф. Рузвельта. РГАСПИ
Примечательно, что на полях перевода Сталин поставил помету «ск[оль]ко?».
Из ответа И. В. Сталина:
«Я совершенно согласен с Вами, что, поскольку число голосов Советского Союза увеличивается до трех в связи с включением в список членов Ассамблеи Советской Украины и Советской Белоруссии, следует также увеличить количество голосов для США.
Я думаю, что можно было бы довести количество голосов США до трех, как у Советского Союза и его двух основных республик».
Считается, что для поддержания равновесия американцы добились включения в ООН Аргентины и находящихся под их протекторатом Филиппин. Англичане ввели от себя представителей Британской Индии и Новой Зеландии. Окончательно утрясти все вопросы должна была Учредительная конференция ООН, которая должна была открыться в Сан-Франциско 25 апреля 1945 года.
Советский Союз взял на себя обязательство вступить в войну против Японии через 2–3 месяца после разгрома Германии. Взамен советская сторона попросила лишь восстановить историческую справедливость и вернуть территории, захваченные Японией в ходе русско-японской войны, т. е. Южный Сахалин и Курильские острова. По словам д. и. н. А. Ю. Борисова: «Американские руководители исключительно высоко оценивали это соглашение, считая его “малой ценой” за советское обязательство начать военные действия на Дальнем Востоке. Имея в виду подписанное соглашение, член американской делегации адмирал У. Леги говорил Гарриману: “Это делает поездку стоящей того”».
Посол СССР в США А. А. Громыко, участвовавший в конференции, вспоминал:
«Сталин протянул мне какую-то бумагу и сказал:
— Вот письмо от Рузвельта. Я только что его получил.
А затем, чуть помедлив, добавил:
— Я хотел бы, чтобы вы перевели мне это письмо устно. Хочу до заседания хотя бы на слух знать его содержание.
Я с ходу сделал перевод. Сталин, по мере того как я говорил, просил повторить содержание той или иной фразы. Письмо посвящалось Курильским островам и Сахалину. Рузвельт сообщал о признании правительством США прав Советского Союза на находившуюся под японской оккупацией половину острова Сахалин и Курильские острова.
Этим письмом Сталин остался весьма доволен. <…>
Он несколько секунд помолчал, обдумывая содержание письма. Потом начал высказывать свои мысли вслух. Он заявил:
— Письмо является важным. Америка сейчас признала справедливость нашей позиции по Курилам и по Сахалину. Американцы, наверно, при этом будут настаивать на своей позиции по вопросу о возможности участия Советского Союза в войне против Японии. Но это уже другой вопрос, по которому, очевидно, состоится разговор.
В целом чувствовалось, что Сталин письмом очень доволен. Он прямо так и заявил:
— Это хорошо, что Рузвельт пришел к такому выводу.
Закончил Сталин эту тему разговора словами:
— Америка заняла хорошую позицию. Это важно и с точки зрения будущих отношений с Соединенными Штатами».
По итогам конференции была обнародована «Декларация об освобожденной Европе», где говорилось о тех общих принципах, которыми собирались руководствоваться державы-победительницы в деле реконструкции этого континента. Черчилль и Рузвельт настаивали на реставрации довоенных режимов, в то время как Сталин считал необходимым отдать должное антифашистским силам в оккупированных странах и передать власть в руки левых сил. Эти принципиальные противоречия были на время отложены, и в декларации появились более обтекаемые формулировки о свободном выборе освобожденных стран.
Как позже вспоминал В. М. Молотов:
«Мы подписали очень важную декларацию. Сталин в самом начале с большим трепетом к этому относился. На Ялтинской конференции, в 1945-м. Об освобождении народов Европы. Пышная декларация. Американцы дали проект. Я к Сталину пришел с этим документом, говорю ему: “Что-то уж чересчур”. — “Ничего, ничего, поработайте. Мы можем выполнять потом по-своему. Дело в соотношении сил”.
Нам было выгодно, чтоб у нас сохранялся союз с Америкой. Это важно было».
Из итогового коммюнике о Конференции руководителей трех союзных держав — СССР, США и Великобритании — в Крыму, 11 февраля 1945 года:
«Нацистская Германия обречена…
В соответствии с согласованным планом вооруженные силы трех держав будут занимать в Германии особые зоны…
Мы решили в ближайшее время учредить совместно с нашими союзниками всеобщую международную организацию для поддержания мира и безопасности. Мы считаем, что это существенно как для предупреждения агрессии, так и для устранения политических, экономических и социальных причин войны путем тесного и постоянного сотрудничества всех миролюбивых народов…
Мы составили и подписали декларацию об освобожденной Европе. Эта декларация предусматривает согласование политики трех держав и совместные их действия в разрешении политических и экономических проблем освобожденной Европы в соответствии с демократическими принципами…»
Коммюнике о конференции руководителей трех союзных держав — СССР, США и Великобритании — в Крыму
11 февраля 1945 Подписиавтографы У. Черчилля, Ф. Рузвельта, И. В. Сталина АВП РФ
Но были и другие, более важные итоги работы этой конференции. По мнению д. и. н. А. С. Маныкина, на ней был заложен фундамент биполярной системы международных отношений, просуществовавшей вплоть до конца 1980-х годов: «В основе этого процесса лежало резкое увеличение совокупной мощи двух держав — СССР и США, — которые к концу войны далеко оторвались от той же Великобритании. При этом они обладали равновеликой мощью и могли уравновешивать друг друга. Они превращались в два полюса силы, на которые стали ориентироваться другие страны. Было очевидно, что именно эти две страны будут определять основные параметры послевоенного устройства».
В Ялте Сталин и Рузвельт договорились о разделе сфер влияния: прежде всего речь шла о Европе, поскольку оба лидера были убеждены, что будущее всего мира будет определяться именно там. В основу консенсуса было положено джентльменское соглашение, которое было заключено между Сталиным и Черчиллем в 1944 году. При этом, как замечают исследователи, Черчилль попал в щекотливое положение: ведь ранее он осудил подобный сговор между Сталиным и Гитлером, а теперь выступал инициатором создания новых сфер влияния. Не говори гоп, пока не перепрыгнешь.
Подводя итоги конференции, сын президента Ф. Рузвельта Элиотт записал:
«За восемь дней, проведенных отцом в Крыму, состоялось восемь официальных заседаний и много неофициальных бесед. Был охвачен весь комплекс военных и политических проблем. <...>
Приводя в свидетели Гарри Гопкинса, я заявляю, что в Ялте единство между Черчиллем, Сталиным и Рузвельтом было более прочным и ощутимым, чем в Тегеране. Было очевидно также, какая роль на этой конференции принадлежала отцу. Когда фотографировали “Большую тройку”, он не случайно сидел посередине. Он подчинил Черчилля своему влиянию еще больше, чем прежде. Сталин также прислушивался к советам отца и охотно соглашался с его предложениями».
Ялтинская конференция продемонстрировала возможности сотрудничества трех стран в деле послевоенного урегулирования. Однако Победа еще только приближалась. Как им выстраивать свои отношения после того, как враг будет повержен и повод для сотрудничества будет потерян?
