|
Александр, родившийся, предположительно, 13 мая 1221 года, был вторым сыном переяславского князя Ярослава Всеволодовича, в 1238–1246 годах великого князя. Сделавшись наследником после неожиданной кончины старшего брата, в 1236 году он уже стал самостоятельно княжить в Новгороде — городе, ставшем ключевым в его дальнейшей политической и военной карьере. Сначала Александр был вынужден разбираться с литовскими набегами, для борьбы с которыми он выстроил ряд крепостей в бассейне реки Шелони, затем — с попытками Шведского королевства, главного конкурента Новгорода на Балтике, захватить берега Ладоги и Финского залива. Благодаря молниеносной атаке, в битве 15 июля 1240 года объединенные войска Александра, ладожан и новгородцев наголову разбили шведов — это была первая из двух величайших побед князя, снискавшая ему впоследствии прозвище Невского.
«Вступление на путь государственного управления для Александра совпало с монголо-татарским нашествием, когда войска Батыя в 1237–1241 гг. подвергли мощнейшим ударам основные политические центры русских земель, уничтожая в том числе правящую элиту — князей и боярство».
Однако самым важным приложением выдающихся полководческих способностей молодого князя стала борьба с вторжением рыцарей Ливонского ордена на Псковские земли. Уже к концу 1240 года были потеряны Изборск и Псков, к апрелю 1241 года Новгород лишился собственных западных волостей. Ответ Александра, на некоторое время отъехавшего из Новгорода, выразился в захвате вражеской крепости Копорье и начавшемся наступлении на Псков зимой 1241–1242 годов. Объединенным войскам Александра и его брата Андрея удалось уже к концу февраля 1242 года освободить Псков и вторгнуться на собственно ливонскую территорию. Однако после поражения, которое потерпел разведывательный отряд, князья отступили к Чудскому озеру.
«Война 1240 г. была инициирована решившим повторно захватить Изборск князем Ярославом Владимировичем, а также магистром Ливонского ордена и Дерптским архиепископом Германом».
Определение места сражения — довольно трудная задача, особенно если учитывать, что береговая линия за прошедшие века изменилась. Наиболее обоснованной является гипотеза А. И. Бунина, высказанная по результатам комплексной экспедиции 1956–1961 годов и уточненная подводными исследованиями, согласно которым искомое место находилось к северо-западу от Вороньего острова — основания пресловутого Вороньего камня. Численность немецкого войска превышала 600 человек, однако объединенные силы Александра и Андрея были, вероятно, в разы больше — порядка 3 тысяч человек. В результате блестящей победы русского воинства 5 апреля 1242 года, безотносительно того, действительно ли рыцари проваливались под лед, агрессия Ливонского ордена была остановлена, и граница с немецкими землями стабилизировалась на 300 лет, вплоть до начала Ливонской войны 1558–1583 годов.
Дальнейшая судьба князя драматична. Новый порядок, установленный ордынскими захватчиками, вынудил Невского вскоре после подозрительной кончины его отца в ханской ставке отправиться сначала на Волгу, а затем и в Каракорум — столицу империи Чингисхана. В результате Александр получил великокняжеский киевский престол, а его младший брат Андрей — формально менее важный, но фактически более сильный Владимир. Некоторые исследователи, анализируя дальнейшие события, возводят обвинения на Александра, связывая с его гипотетическим доносом опустошительный поход Неврюевой рати на владения Андрея и его тестя, знаменитого Галицкого князя Даниила. Так или иначе, но Александр в 1252 году сам стал владимирским великим князем, фактически главой Северо-Русских земель перед лицом Орды. В этом качестве он имел дело с проблемой переписи населения («числа») в Новгороде в 1257–1260 годах, разбирался с последствиями изгнания данщиков великого хана из городов и, уже во время свой последней поездки к золотоордынскому хану Берке, уговаривал того не набирать «избавы ради христианския» русских воинов в свою армию.
«Величие подвига Александра Ярославича состоит в его служении России, пожалуй, в наиболее тяжкую годину выпавших на долю русского народа испытаний. За его потомством на века утвердились великое Владимирское княжество и Новгородская земля, князем которой вплоть до ее включения в состав единого национального государства был представитель династии Ярославичей. Его долгосрочная стратегия была нацелена на восстановление государственного бытия северо-восточных и северо-западных русских земель, где он усматривал потенциал для будущего взрывного роста. Других возможностей для достижения этой цели, кроме подчинения Золотой Орде, в то время не было».
Почитание князя как святого началось практически сразу. В 1263–1265 годах было составлено его житие. Рождественский монастырь — место его захоронения во Владимире — уже с начала XIV века стал получать денежные вклады от потомков Александра — московских Рюриковичей, с указанием «святому Олександру собе в поминанье». Новгород и Псков, места славных подвигов князя, также почитали его — неслучайно, что именно в Новгородской первой летописи (XV век) впервые прозвучал эпитет «Невский». Канонизирован на общерусском уровне Александр был в 1547 году, в правление Ивана Грозного, который, прежде чем отправиться в 1552 году в победоносный Казанский поход, посетил мощи князя во Владимире. Активно создавались и распространялись жития Невского, в которых, однако, основное внимание уделялось не мирским качествам святого (то есть его военным победам), а присущему ему монашескому благонравию.
Почитание Александра не прекращалось и в суровую годину Смуты, и при первых Романовых. Однако на новый уровень культ Невского вывел Петр I, торжественно перенесший в 1724 году его мощи в основанный за несколько лет до этого на предполагаемом месте Невской битвы Александро-Невский монастырь. Первого императора в личности Александра привлекала его воинская, государственная сторона, что выразилось в инспирированном царем предписании Синода изображать князя только в великокняжеских одеждах.
«После перенесения в 1724 г. мощей св. Александра Невского в Петербург день 30 августа вошел в табель высокоторжественных и викториальных дней, а образ его изменился — теперь это был не только святой и чудотворец, но в первую очередь могущественный воин, защитник государства Российского».
В практику вошло пышное почитание святого: ежегодные церковные процессии 30 августа, называние кораблей и посвящение храмов Александру. Среди последних стоит отметить прекрасный собор, построенный архитектором А. Н. Померанцевым в Софии вскоре после окончания Русско-турецкой войны 1878–1879 годов.
Воспитатель будущего императора Александра II, поэт Василий Жуковский, писал ему в 1828 году:
«Александр Невский жил для блага своих современников; Александр Невский жив и для блага потомков, ибо мы, его потомки, и по прошествии нескольких веков с благодарностию и молитвою подходим к его гробу. Пример добрых дел есть лучшее, что мы можем даровать тем, кои живую вместе с нами; память добрых дел есть лучшее, что можем оставить тем, кои будут жить после нас. Но память этого Александра, любезная для всех потомков его вообще, должна быть любезна особенно для вас: вы названы его именем, ему вверены вы при рождении, он ваш невидимый на земле товарищ; он особенный, тайный свидетель и судия ваших поступков! Не забывайте же своего товарища! Старайтесь быть достойны носить на себе его имя!»
Однако, возвращаясь к XVIII веку, стоит отметить особое почитание святого императрицей Елизаветой Петровной, которая не только развернула в Александро-Невском монастыре масштабное строительство, но и задумала сделать из его гробницы роскошный мемориальный комплекс. С 1746 по 1750 год по чертежам Г. Х. Гроота группой мастеров создавались барочная рака из алтайского серебра, с чеканными эпизодами из жизни Невского, пятиярусная пирамида и два декоративных, в виде военных трофеев, обелиска. Надгробную надпись сочинил не кто иной, как сам М. В. Ломоносов:
«Святый и храбрый Князь здесь телом почивает,
Но духом от небес на град сей призирает
И на брега, где Он противных побеждал
И где невидимо Петру споспешствовал.
Являя Дщерь Его усердие святое,
Сему Защитнику воздвигла раку в честь
От перваго сребра, что недро Ей земное
Открыло, как на трон благоволила сесть.
Лета Господня 1750
Государствования Своего 9, Августа 30 Дня,
в Санкт- Петербурге».
Имя Александра Невского прославилось и в наградной системе России — названный в честь него орден существовал и продолжает существовать и при Романовых, и при советской власти, и в Российской Федерации. Оформленный официально только в 1797 году, орден Святого Александра Невского был задуман Петром I для награждения за военные подвиги. Однако первые вручения были осуществлены лишь его вдовой, императрицей Екатериной I, которая раздавала награду как ценный подарок по торжественным случаям. Очень быстро орденом стали награждать лишь высшие чины армии, к которым при Павле I добавились и церковные иерархи. В XIX веке орден стал лучше соответствовать петровскому замыслу — его кавалерами становились выдающиеся военные и моряки: А. П. Ермолов, А. Ф. Орлов, Ф. П. Литке, Э. И. Тотлебен. Именно в качестве поощрения за боевые свершения орден Александра Невского был возрожден летом 1942 года как «полководческий». Награждению подлежали генералы и офицеры за умелое руководство боевыми действиями. За годы Великой Отечественной войны было произведено 42 165 вручений. С 2010 года этот орден есть в наградной системе Российской Федерации.
«В статуте ордена Александра Невского особенно оговаривалось, что его может получить командир за личную отвагу и за выбор удачного момента для внезапного, смелого и стремительного нападения на врага и нанесение ему крупного поражения с малыми потерями для своих войск. Это было созвучно с образом полководца Александра Невского, который прославился внезапными, оригинальными военными решениями, приносившими победу над превосходящими силами противника, а также личной храбростью».
Последняя глава книги посвящена легендарной кинокартине Сергея Эйзенштейна «Александр Невский». На волне начавшейся в 1937 году в исторической и партийной печати «реабилитации» Невского опальному режиссеру было предложено снять фильм об «исторической личности древней русской истории». Эйзенштейн выбрал Невского, который в те годы представлялся пропагандой как любимец простого народа и борец с изменниками родины — боярами. Картина, вышедшая на экраны в ноябре 1938 года, стала классикой советского и мирового кино и создала «канонический» образ Александра, до сих пор влияющий на его восприятие неспециалистами. Однако, как отмечает автор статьи, следует учитывать соотношение реальных исторических познаний режиссера с его фантазией и заданными сверху «догмами». Важно отметить, что берестяные грамоты Новгорода во время написания сценария еще не были известны науке (первая грамота обнаружена в 1951 году экспедицией Арциховского), и режиссер полагал, что раз об Александре осталась «одна страничка летописи», то он может свободно добавлять детали «от себя», даже, по словам историка М. Н. Тихомирова, заимствовать героев из оперы «Садко».
«Режиссер так искусно имитировал свои произведения под документальную „историю“, что даже у искушенного зрителя создавалась иллюзия подлинности. В СССР подавляющее большинство населения едва научилось читать и писать ближе к военным годам, и поэтому жизнь на экране, механика которой ему также была не до конца ясна, производила неизгладимое впечатление».
Первоначально сценарий (фильм должен был называться «Русь») писался совместно с Петром Павленко, однако в феврале 1938 года он был подвергнут серьезной критике и переделан. Так или иначе, во всех первоначальных вариантах Александр изображался страдальцем, погибшим за русскую землю из-за коварства подлых ордынцев, отравивших его в Орде. В статье «Патриотизм — наша тема» Эйзенштейн даже обосновывал идею светской святости князя, канонизация которого была актом признания в народе его выдающихся заслуг. Однако в мае 1938 года Сталин решил иначе.
«Не моей рукой была проведена карандашом красная черта вслед за сценой разгрома немецких полчищ, — вспоминал позже режиссер. — “Сценарий кончается здесь”, — были переданы слова. — “Не может умирать такой хороший князь!”»
В итоге половина фильма так и не была снята — ордынские сцены, отравление и кончина Невского, параллель с победой на Куликовом поле оказались вычеркнутыми. Зато добавился принцип о том, что надо «бить врага на чужой территории».
Сталину фильм понравился, народу тоже. Задуманный как антифашистская агитка, фильм получился красочным, динамичным, доступным даже малограмотным зрителям. Однако уже в следующем году он был снят с проката в связи с началом переговоров о заключении пакта Молотова — Риббентропа. Однако в войну «Александр Невский» триумфально вернулся на экраны, теперь вдохновляя уже на реальные трудовые и боевые подвиги.
Текст: Стефания Ситнер
|
